Неточные совпадения
Наконец девушка решилась объясниться с отцом. Она надела простенькое коричневое платье и пошла
в кабинет к отцу.
По дороге ее встретила Верочка. Надежда Васильевна молча поцеловала сестру и прошла на половину отца; у нее захватило дыхание, когда она взялась за ручку двери.
— Извините, я оставлю вас на одну минуту, — проговорил он и сейчас же исчез из
кабинета;
в полуотворенную дверь донеслось только, как он быстро скатился вниз
по лестнице и обругал
по дороге дремавшего Пальку.
Летнее утро; девятый час
в начале. Федор Васильич
в синем шелковом халате появляется из общей спальни и через целую анфиладу комнат проходит
в кабинет. Лицо у него покрыто маслянистым глянцем; глаза влажны, слипаются;
в углах губ запеклась слюна. Он останавливается
по дороге перед каждым зеркалом и припоминает, что вчера с вечера у него чесался нос.
Gnadige Frau, а также и Сверстов, это заметили и, предчувствуя, что тут что-то такое скрывается,
по окончании обеда, переглянувшись друг с другом, ушли к себе наверх под тем предлогом, что Сверстову надобно было собираться
в дорогу, а gnadige Frau, конечно,
в этом случае должна была помогать ему. Егор Егорыч пошел,
по обыкновению,
в свой
кабинет, а Сусанна Николаевна пошла тоже за ним.
Анна Юрьевна довольно долго шла из кареты до
кабинета. Она была на этот раз, как и следует молодой,
в дорогом голубом платье,
в очень моложавой шляпе и
в туго-туго обтягивающих ее пухлые руки перчатках; выражение лица у ней, впрочем, было далеко не веселое.
По обыкновению тяжело дыша и тотчас же усаживаясь
в кресло, она начала...
Когда надоедало ходить, я останавливался
в кабинете у окна и, глядя через свой широкий двор, через пруд и голый молодой березняк, и через большое поле, покрытое недавно выпавшим, тающим снегом, я видел на горизонте на холме кучу бурых изб, от которых
по белому полю спускалась вниз неправильной полосой черная грязная
дорога.
Находясь очень давно на пенсии, он жил у кого-то, на седьмой версте
по Петергофской
дороге, и каждый месяц приходил
в Кабинет за своим месячным пенсионом; этого мало: не знаю,
по каким причинам, только он обыкновенно брал двадцатипятирублевый мешок медных денег и относил его на плече домой, никогда не нанимая извозчика.
Кунин молча пожал руку отца Якова, проводил его до передней и, вернувшись
в свой
кабинет, остановился перед окном. Он видел, как отец Яков вышел из дому, нахлобучил на голову свою широкополую ржавую шляпу и тихо, понурив голову, точно стыдясь своей откровенности, пошел
по дороге.
На другой день, часа за полтора до отхода поезда железной
дороги, дом Ларисы наполнился старыми, давно не бывавшими здесь друзьями: сюда пришли и Синтянины, и Катерина Астафьевна, и отец Евангел, а Филетер Иванович не разлучался с Подозеровым со вчерашнего вечера и ночевал с ним
в его
кабинете, где Андрей Иванович передал ему все домашние бумаги Ларисы и сообщил планы, как он что думал повесть и как,
по его мнению, надо бы вести для спасения заложенного дома.
Прохор вышел. Иван Захарыч снял дорожную куртку и повесил ее
в шкап. Он был франтоват и чистоплотен.
Кабинет по отделке совсем не походил на другие комнаты дома: ковер,
дорогие обои, огромный письменный стол, триповая мебель, хорошие гравюры
в черных нарядных рамках. На одной стене висело несколько ружей и кинжалов, с лисьей шкурой посредине.
В глубине алькова стояла кровать — бронзовая, с голубым атласным одеялом.
Дорогие хоромы коммерции советника Нетова замирали вместе с той женщиной, которая создала их… Лестница, салоны с гобеленами, столовая с резным потолком стояли
в полутьме кое-где зажженных ламп.
В кабинете сидел за письменным столом повихнувшийся выученик Марьи Орестовны.
По зале ходил другой ее воспитанник, глупый и ничтожный…
Нарочный
по несколько раз
в день ездил
в шарабане на станцию железной
дороги справляться, не пришла ли депеша, а Неелов, обыкновенно стоя с биноклем у окна своего
кабинета, пристально смотрел на видневшуюся
дорогу,
по которой он должен был возвратиться
в усадьбу.
— Поедем, Кудрин, и
по дороге завернемся к доктору и пришлем его сюда, — сказал Николай Павлович, и оба друга стали прощаться, как с Антоном Антоновичем, так и с только что вошедшими
в кабинет Лидочкой и Натальей Федоровной, которым Антон Антонович рассказывал, как он был поражен, узнав
в лежавшем у ворот их дома бесчувственном человеке, принятом им за пьяного, Василия Васильевича Хрущева.
Они сухо поцеловались. Антонина Сергеевна торопливо вышла,
по дороге столкнулась с горничной и спросила ее, как пройти
в кабинет Виктора Павловича. Горничная довела ее до площадки, где прохаживался курьер с огромными черными бакенбардами.